Только попробуй, сукин сын, опять вякнуть, что я фантазирую! Перевернутые вверх тормашками, старые бревна прислуживали недвусмысленным предостережением всем, кто намеревался пересечь отмеченную ими границу. И когда глаза, ослепленные костром, привыкли к тьме, он посмотрел большинство бессильных красноватых огоньков, медленно перемещающихся вокруг того помещения, где лежало Яйцо. – Началось! – зловещим шепотом сказал Сорочинский. – Началось! Они не умеют таскать более или менее объемистые грузы. Мне даже раздумывать не имелось времени: все кончилось в какие-нибудь две секунды.
